Сударушка

крушиха 18 июня 1937 года. Спустя три месяца был образован Алтайский край. Так и идут они с тех пор рука об руку, ровесники, неразрывно связанные общей судьбой, переживая общие взлеты и падения, радости и горести, времена тревог и безмятежного покоя. У них одна на двоих судьба, что течет как река Паньшиха – медленно, плавно, незаметно неся свои воды день за днем, из года в год, лишь изредка напоминая о том – как витиевата, как непредсказуема она может быть.

Вместе с нашей героиней Алтай с началом войны проводил на фронт тысячи своих сыновей и дочерей. И ему тоже предстояли четыре года тревожных времен, тяжелого труда, голода, томительного ожидания вестей с фронта. Как и восьмилетняя Нина, Алтай ликовал в мае 1945 года, празднуя Великую Победу. Более половины воинов не вернулось с полей сражений. Но отец Нины – Федор Егорович Зуев, оказался в числе тех, кто пройдя через горнило войны, покрыл себя неувядаемой славой и с победой вернулся в родное село. И это уже совсем другое ее воспоминание – светлое и радостное, гораздо более отчетливое и не менее важное. Отец "отмахал" до самого Берлина фронтовым шофером. Кавалер ордена Красной Звезды, медали "За Варшаву" и За взятие Берлина", форсировал Вислу, пришел домой после войны только под Новый год. И это был настоящий праздник, который "помнит сердце, не забудет никогда!"

Конечно же, с окончанием войны не сразу закончились тяготы и лишения. Всем хватало работы, каждому, от мала до велика. Нина Зуева, как и все дети ее родного села и всего Алтая, работали по мере сил вместе со взрослыми, помогая им во всем. В те времена привлечение детей к работе –дома, в школе, во время каникул еще почему-то считалось не "насилием над личностью", а прививанием уважения к труду, своему и чужому, и называлось устаревшим словом "воспитание". Поэтому скучать ребятам не приходилось. Хватало хлопот и по дому, для пропитания семьи сеяли много всего, сажали картошку и капусту, держали скот, собирали в лесу дикорос, заготавливали впрок не банками, а бочками, делали запасы на зиму.

Но находили время и для отдыха, конечно. Во время застолья пытались разговорить отца, чтоб он рассказал о войне, но долгих историй не получалось. Начиная было рассказывать, он вскоре все чаще и чаще прерывался, моргал и вытирал рукавом глаза. Тогда и мама, и дочь невольно начинали плакать вместе с ним. И, чтоб стряхнуть с себя и всех остальных грусть-печаль, отец пел, а мог и сплясать. Пели они хорошо – Федор Егорович и мама, Татьяна Ивановна. Нередко к ним присоединялась и мамина сестра. И тогда вместе они на несколько голосов начинали петь старинные песни. "Бывало –встанет отец перед ними на колено, поет и вроде как дирижирует и сам вытягивает. Ах, жалко, – говорит Нина Федоровна, – не было в те годы у меня никакой возможности не только записать их пение, но и даже слова тех песен. Были они исключительными, очень интересными и исполнялись замечательно!" Лишь некоторые тексты песен и просто стихи удалось запомнить ей на слух. Жалеет сейчас очень, что не сохранился такой огромный пласт той культуры, где в песнях сливались воедино байки и сказания, история и бытовые случаи. Истории о любви и верности, о войне и родной природе.

Подробнее в газете №25 от 25 июня 2022 года.